Литературная мастерская

Роман «Преступление и наказание» я читал ещё в школе, в старших классах, но не по принуждению, как это обычно бывает у школьников, а из собственного любопытства, ибо про Раскольникова и старуху слышали все, и хотелось узнать, как там всё было на самом деле. Образ студента с окровавленным топором пробуждал в юном воображении картины самые невероятные. Но, как ни печально, кроме сцены убийства, ничего меня в романе не тронуло. Тогда, в пору безоблачной юности, произведение показалось мне очень громоздким, депрессивным, затянутым и откровенно скучным. Помню ещё, что силясь как-то исправить положение, я даже посмотрел ч/б фильм с Тараторкиным и Смоктуновским, но и он не помог. Так что с тех пор и на долгие годы шедевр Достоевского остался в моей памяти неоценённым и непонятым.

И вот теперь, закрывая пробелы в образовании, я взял за правило читать по одному роману Толстого и Достоевского в год. (Забегая вперёд, скажу, что это, вероятно, лучшее моё читательское правило). И конечно, сейчас это совсем не тот Достоевский, каким он воспринимался в шестнадцать лет. Сейчас роман прочитывается налету, как совершенный блокбастер, и, даже несмотря на солидный объём, держит в напряжении до последней страницы. Роман отличает плотность событий: сильнейшие по накалу сцены идут практически одна за одной. И если сравнивать его с «Идиотом», во многом более неряшливым и размазанным текстом, то «Преступление» выглядит очень собранным и целостным произведением с образцово прописанными героями и глубокой драматургией.

Сегодня я не буду брать на себя дерзость лезть с анализом в великий текст, за критикой и скрупулёзным разбором отсылаю всех интересующихся к многочисленным исследованиям и монографиям, благо за прошедшие полтора века томов, посвящённых Достоевскому и его шедеврам, вышло бессчётное множество. Я попытаюсь изобразить лишь краткий читательский отзыв, попутно указав на некоторые моменты, осмысление которых может пригодиться начинающему писателю.

Читать далее

Я уже давно убедился, что чем громче споры вокруг какой-нибудь новой книжки, тем меньше от неё приходится ждать. Происходит это, наверное, потому, что в категорию спорных книг – книг с повышенным дискуссионным потенциалом, ага – попадает как раз то, что не уместилось в ранге однозначных шедевров, критикуемых лишь из злобы и зависти, и откровенного проходняка, коего выпускается нынче подавляющее большинство. И вот появляется книжка, вызывающая у половины читателей бурю эмоций и восхищение, а другую оставляющая в недоумении, ну что тут такого, обычное дело, но как раз на ниве этого банального несовпадения и разгораются самые жестокие холивары. Причём, как мне кажется, чаще мы имеем дело со схемой под условным названием «зашло массам, не зашло элитке», а не наоборот – вероятно, просто потому, что о книжках, ставших достоянием интеллектуального меньшинства, предсказуемо меньше говорят (как, например, недавно все сошли с ума по «Лавру», но мало кто заметил «Немцев» Терехова, а зря). Поэтому от категории спорных книг я и не жду многого, хотя и бывают, конечно, свои исключения.

Ну и вот книжка молодой американской писательницы Х. Янагихары «Маленькая жизнь», про которую не сказал и не написал в интернете, наверное, только ленивый. Ну, напишу и я. В противовес словоохотливой писательнице постараюсь быть как можно более кратким и скажу только об основных моментах, повлиявших на моё восприятие книги. Итак…

Читать далее

Ну вот докатилась и до меня волна шума и хайпа, поднятая очередным русским бестселлером, книгой, по уверениям многих, вернувшей нашему обществу интерес к чтению, произведением одновременно умным, тонким и духовным, а ещё и натуральным образом трагическим. И вот когда книжный критик Галина Юзефович в тысячный, наверное, раз призналась в любви к Водолазкину, я не выдержал, бросил всё и вонзился когтями в его роман «Лавр». Конечно же, вонзился не просто так, а с полагающимся в таких обстоятельствах придыханьем и трепетом, каковой один и может у меня вызвать русский бестселлер, лауреат и финалист многочисленных книжных премий, в особенности «Ясной поляны», что уже само по себе говорит о преемственности с великими.

Без лишнего пафоса мои впечатления о романе Е. Водолазкина «Лавр» в сегодняшней записи.

Читать далее

Ну вот и добрались мои рученьки до Захара Прилепина, большого русского писателя с заглавной буквы «Р», потому что прилагательное «русский» здесь стоит во главе угла, так уж для этого автора исторически сложилось, и сегодня я предлагаю вашему вниманию краткий отзыв-впечатление о романе «Санькя», книге, сделавшей Прилепина известным и популярным писателем.

К сожалению, в разговоре о творчестве Прилепина и, в частности, о данной книге очень сложно абстрагироваться от личности самого автора, от того пышного шлейфа политических убеждений, поступков и высказываний, что за ним тянется. Наверное, непредвзято и трезво оценить им написанное может только человек, не знакомый с его медийным образом, — беда только, что в России таких, пожалуй, уже не осталось. Прилепина, действительно, очень много вокруг нас, как много, например, и писателя Быкова, но и в том, и в другом случае, как мне кажется, публичность не добавляет баллов их творчеству, а скорее наоборот – наносит ненужный дополнительный слой на литературу, который обычно лишь отвлекает от сути высказывания. Но об этом ниже.

Для понимания романа «Санькя» важно знать две документальные детали. Во-первых, что Прилепин, будучи ещё в Нижнем, работал главредом газеты национал-большевиков (НБП – ныне запрещённой), а в настоящее время является членом пришедшей на смену нацболам незарегистрированной партии «Другая Россия», возглавляемой живым классиком русской литературы Эдуардом Лимоновым. Так что события, описанные в книге, поданы не с позиции стороннего неангажированного наблюдателя, а фактически изнутри, чуть ли не из самого эпицентра, и у нас нет никаких сомнений, что Прилепину известны многие детали и подводные течения тех бурных дней. В удачной попытке зафиксировать дух времени во многом и заключается ценность книги.

Вторым моментом, без которого понимание истории невозможно, является то, что за личностью главного идеолога партии «Союз Созидающих» (так в книге завуалированно названа НБП) Костенко скрывается сам Эдуард Лимонов, который в 2001–2003 гг. находился под следствием по обвинению в подготовке вооружённого вторжения в северный Казахстан. Понимание, что речь идёт именно о НБП и именно о Лимонове чрезвычайно важно, потому как идеология, цели и задачи партии в романе вынесены за скобки, но необходимы для осмысления и анализа сути событий.

На этом я спешу свернуть затянувшуюся сверх всяких приличий преамбулу и перехожу непосредственно к отзыву.

Читать далее