[Восстановлено]
Как люди, обладающие безграничной фантазией, писатели за много веков сочинили для доверчивой публики множество красивых поэтичных легенд, возводящих творцов если не в ранг полубогов, то приближённых к божествам — точно. Не сомневаюсь, вы и сами их неоднократно слышали, эти пафосные рассуждения о том, что вдохновение доступно не каждому, а пробуждается в гениях исключительно в компании муз, и тому подобное, включая интерпретацию, что автор-де и вовсе не рождает свой текст (ибо мозг человеческий по природе своей ничтожен), а является проводником высших материй и только записывает ниспосланные ему трансцендентные мудрости. Не удивлюсь, что даже в XXI веке кто-нибудь в это верит, но мы-то знаем, что никакие шедевры никто нам с неба не спустит, без напряжённой работы и активного участия разума ничего не получится.
В этой связи я и задумался, а как вообще автор взаимодействует с текстом? Мы привыкли считать (и, вероятно, это тоже замшелый миф), что автор, словно демиург, присутствует в каждом слове, в каждом букве и знаке препинания, что абсолютно всё подчинено его воле, и этой же волей выстраивается в нечто величественное и художественное. Я же, понимая ограничения человеческого сознания, полагаю, что писатель, оперируя материалом, а также необходимыми культурными шаблонами и паттернами, присутствует там лишь вкраплениями и далеко не всегда влезает в свой текст по пятки.
Самый простой и очевидный пример — документальная проза, где автор заперт в фарватере хронологии и не имеет права от неё отступать. В таком случае, очевидно, местом приложения его умений становятся другие области текста, а вот какие — об этом мы сегодня и поговорим.
Сюжет
Итак, первая область, где чаще всего наиболее активен автор, — это сюжет. Чтобы понять, насколько велико здесь влияние автора, достаточно сопоставить текст и реальную жизнь. В художественном произведении события выстроены таким образом, чтобы создать у читателя ощущение целостности и завершённости повествования: это достигается посредством структуры, в истории обязательно будет завязка, развитие, кульминация и развязка; сия примитивная схема, судя по её повсеместному употреблению, является базовой для нашего субъективного восприятия. Однако в жизни подобные завершённые сюжеты — редкость. Ткань повседневности рыхла и не желает складываться в целостную картину. Жизнь не подчинена какому-то высшему замыслу, случайность дробит её на мелкие, разрозненные эпизоды. Жизнь на 90% состоит из воды, т.е. рутины, и время — её главный агент. Всё уникальное, что есть в нашей жизни, со временем усредняется: конфликты затухают, острые углы сглаживаются, и даже минуты счастья незаметно замыливаются, перекрытые сверху слоями суеты и бытовых дел. Поэтому каждый писатель, использующий жизненный материал, подобен намывщику золота: сколько бесполезного пустого песка промоет он через свой лоток, прежде чем из отдельных крупиц соберётся история…
Правда, не всегда автор плотно занят сюжетом. Иногда, как в случае с документальной прозой, он лишён этого права, в иных обстоятельствах он и вовсе намеренно самоустраняется, позволяя событиям развиваться спонтанно, диким брожением, без опоры на привычные сюжетные рамки. Такую прозу можно условно назвать бессюжетной, и в этом своём обличье часто она приближается к жизни... Для чего? Как известно, отсутствие одного канала восприятия сильно обостряет все остальные. Так и тут, слабость и бессистемность повествования концентрирует внимание публики на других элементах: нарративе, авторском стиле, идее и размышлениях — словом, на том, что невнимательный читатель мог бы пропустить, пролетая с открытым ртом по американским горкам сюжета.
Стилистика
Второй слой, в котором как нельзя лучше ощущается авторское присутствие, это стиль.
И тут бы мне заявить, что именно стиль, как ни что иное, является отражением авторской индивидуальности — но нет. Вы и сами это поймёте, сравнив с десяток современных книг. Плюс-минус один язык, с редкими приятными исключениями. К сожалению, в сфере, где должны цвести миллионы цветов и править бал её Величество Индивидуальность, мы наблюдаем парад эпигонов и трусов, видящих свой творческий путь не в выражении неповторимого «Я», а в соблюдении норм, традиций и правил, в холопском удовлетворении запросов строгой критики и избалованной публики. Годы чтения убеждают меня во мнении, что авторский стиль формируется не столько внутренним голосом и мироощущением автора, а в большей степени читательским вкусом, т.е. мы пишем так, как писали наши кумиры, стараемся приблизиться к ним, а не выразить себя. И только очень немногие способны наплевать на условности и под градом насмешек и непонимания искать свой неповторимый стиль. Звучит печально, но люди намного консервативнее, чем мы хотели бы думать.
Однако отсутствие стиля — это тоже стиль. И этот подход определённо не хуже стандартизации и обезличивания, на которые я так ополчился. Идею отказа от стиля, точнее низведения его практически до газетной простоты, писатели опробовали уже в начале XX века, откуда и появился термин «ноль-стиль», который чаще всего применяют к Хемингуэю и Чехову. На другой стороне весов — проза сложная, образная и поэтичная, последователи которой также наследуют мастерам начала прошлого века, только уже другим — В. Набокову и В. Вулф. Но в наши дни эксперименты со стилем редко доходят до рядового читателя, большинство покорно движется по пути усреднения, конвейерной прозы, но сдаётся мне, ни один большой писатель не станет великим, пока не выработает свой собственный уникальный и узнаваемый стиль.
Идея
Как мне кажется, логика движения «сюжет — стиль — идея» как нельзя лучше отражает траекторию эволюции писателя от начинающего до профессионала. Для меня очевидно, что в деле постижения писательского ремесла нужно начинать с сюжета, т.к. именно он является основой и каркасом произведения. Благо, нынче освоить принципы сюжетостроения несложно, в сети и книжных магазинах полным-полно учебников и разных пособий, позволяющих быстро разобраться в вопросе.
Однако не стоит забывать, что художественный текст не сводится к сюжету, как не сводится он и к стилю, о чём многие авторы, тем не менее, со временем забывают. Набив руку на каком-то приёме, поняв его логику, они начинают нещадно эксплуатировать его — и в результате мы получаем гомункула: лихой сюжет ради лихого сюжета, красивые слова ради красивых слов. И только не думайте, что вас такая беда никогда не коснётся. Это свойство человеческой психики — делать то, что хорошо получается, скрывая свои недостатки. Проблемы подобного рода, т.е. излишняя увлечённость формой, возникают, когда автор перестаёт концентрироваться на третьем главном элементе текста — идее.
По-хорошему, идея должна быть пулей, которая после прочтения застревает в мозгу у читателя. Но много ли мы знаем таких идей? Усугубляет проблему и то, что работа с идеями кажется очень простой. Идеи есть везде, в каждом тексте, и даже если писатель не потрудился вложить в свой труд ни единой мысли, публика в любом случае сама всё придумает. Но много ли даст читателю повторение прописных истин?
Кроме того, идее недостаточно быть просто новой и оригинальной, присутствие в тексте ещё не делает её центром внимания. Для того, чтобы идея зажглась, засияла, сюжет и композиция должны быть выстроены вокруг неё, как дети вокруг новогодней ёлки. В противном случае, мы уйдём на очередной виток рассуждений о том, почему гибнут идеи и как авторы не дают им раскрыться. И таких примеров великое множество, особенно почему-то в современной русской фантастике, где писатели столь талантливы в придумывании концепций, сколь и бездарны в их воплощении. «Черновик» Лукьяненко, «Долина совести» Дьяченко, «Текст» Глуховского — лишь немногие примеры, где авторы придумывали действительно оригинальные фантастические допущения, но писали вокруг них примитивную мелодраму, бродилку или боевичок, сюжет которых не просто не помогал идее раскрыться, а только смазывал восприятие, оттягивая драгоценное читательское внимание на себя.
Как мне кажется, на сегодняшний день именно сфера идей остаётся настоящей terra incognita, той тёмной и неизученной областью, что хранит для писателя огромный потенциал. Я много читаю и могу с уверенностью сказать, что пользоваться языком и строить сюжет научились многие, но книг с оригинальной сильной идеей до сих пор остаётся несравненно мало. Конечно, это не значит, что в каждой книге писатель обязан делать грандиозные открытия, но спрашивать себя «а что нового я скажу читателю своей книгой?» очень полезно.
Часто писатели успокаиваются тем, что вместо новых идей полируют и постулируют старые. Это может быть необходимо и важно (назвать чёрное чёрным в обществе, где все вдруг синхронно ослепли), но вряд ли добавит новое в литературу. Другой мотив — страх ошибиться, получить критику своих идей. Но выбирая между возможной ошибкой и общей магистральной линией, на которой потопталась уже последняя бездарь, вероятно, стоит предпочесть первое. (Советую вам вспомнить в качестве примера роман Д. Быкова «Оправдание», где главный герой до последнего защищает изначально неверное утверждение, но в финале понимает, что заблуждался. Безусловно, в пространстве идей эта книга вряд ли прибавит чего-то нового, но в качестве приёма, обходящего банальные способы подачи материала, представляет хороший пример).
Где же брать идеи? Очевидно, нужно смотреть вокруг, расширять кругозор, узнавать новое, но и — думать, размышлять, связывать уже имеющиеся представления в новые мысленные конструкты, в теории, ожидающие проверки на прочность. Конечно, нам кажется, что всё уже давным-давно придумано. Но примерно так же думали люди и в древние времена, и в Средневековье, и продолжают думать в наше время, а прогресс и развивающие его идеи продолжают своё независимое движение… Также не стоит забывать и про внутренний ресурс. «Познай самого себя». Часто ли мы задумываемся, сколько секретов таит наш внутренний мир? Наблюдение за собой, за своими реакциями, чувствами и поступками — настоящий клад для писателя, и именно оттуда черпали материал такие глыбы, как Толстой, Достоевский, Солженицын, Газданов. По сути, неважно, откуда мы возьмём идею, главное, переосмыслить её, одомашнить, сделать своей — и наполнить ею текст. И только тогда, в гармонии всех трёх компонентов, он засияет, как истинное сокровище.
Вот такие мысли я записал сегодня. Как всегда, жду ваших комментариев под этим постом и в новом телеграм-канале блога ЛМ. До скорых встреч!