Манифест!

Я никогда не писал манифестов и даже не знаю, по каким канонам и правилам они пишутся. Но название это, намеренно громкое и претенциозное, я взял лишь затем, чтобы злоупотребить вашим вниманием. Ибо то, о чём я хочу говорить, действительно очень важно.

Манифест

Данный манифест посвящён ни много ни мало судьбам художественной литературы, краткой характеристике того положения, в котором она сегодня оказалась, мерам и путям развития, необходимым для её процветания в будущем.

ХХ век был веком невероятного расцвета литературы. И речь даже не о том, что писатели ХХ века были талантливее или мастеровитее литераторов прошлого, это как раз спорно и вовсе не очевидно, однако никогда раньше к печатному слову и личности, это слово изрекающей, не было приковано такого непомерного внимания. Писатели были сверхпопулярны, а зачастую и очень богаты. Покуда не набрало обороты телевидение, в Соединённых Штатах, Европе и СССР по части известности и влияния на умы писателей можно было сравнить разве только с политиками. Долгое время чтение оставалось одним из самых доступных и распространённых способов как проведения досуга, так и получения информации. Благодаря внедрению бесплатного среднего образования и активной борьбе с безграмотностью, чтение в той или иной степени занимало поголовно всех, почти все возраста и все слои населения. Одновременно появлялись и получали развитие многочисленные направления и литературные жанры, отвечающие самому широкому спектру запросов. Каждый здесь получал своё: подростки читали новомодную фантастику, домохозяйки – любовные романы, и даже самому привередливому читателю было чем поживиться при богатейшем выборе как развлекательной, так и интеллектуальной прозы – от детективов до постмодернизма, уже не говоря о проверенных временем классиках. До невиданных размеров разрослось древо переводной литературы. В СССР в силу некоторых экономических и идеологических обстоятельств книга и вовсе приобрела статус культа – Советский Союз неслучайно называли «самой читающей страной в мире».

Однако из-за взрывного развития киноиндустрии, телевидения, а впоследствии интернета, литература со времён колоссального своего расцвета в середине ХХ века медленно, но очень уверенно покатилась под гору, в тень общественного внимания, в самый глубокий свой кризис, наверное, с лихолетья Средних веков, который, без всяких шуток, может закончиться заупокойной для одного из древнейших видов искусства. Сегодня мы ещё наблюдаем редкие всплески интереса к литературе в западном мире (примеры Джоан Роулинг и Джорджа Мартина на слуху, но и здесь не стоит забывать о значительной лепте, внесённой в успех этих проектов кинематографом), но в нашей стране уже очень давно на поприще художественной литературы траурное затишье. Современная русская литература находится в состоянии клинической смерти, но не потому, что писатели не умеют писать, а потому, что она перестала быть интересна широкому кругу соотечественников. Даже сейчас, в тяжёлый момент кризиса и стагнации, у нас есть не меньше трёх выдающихся русских писателей, чьи произведения не уступают работам советских столпов, но степень их известности в массах, их популярности не идёт ни в какое сравнение с тем, как популярны и обожаемы были их коллеги в СССР. Писатель в современном обществе уже давно потерял почётное звание властителя дум, умами нынче заправляют совершенно иные профессии и абсолютно другие медиа. Просмотры самых бездарных и проходных кинопремьер, не говоря уже о блокбастерах, и даже роликов на YouTube на несколько порядков превосходят самые высокие тиражи сегодняшних российских бестселлеров. На практике это означает только одно: народ ногами и деньгами голосует за кино, музыку и видеоролики, и ему практически не интересна художественная литература.

Мне больно об этом говорить, но литература вопреки всем нашим мечтам перестаёт быть клубом интеллектуальной элиты, а всё больше напоминает убежище маргиналов.

Сегодня мы наблюдаем, как более успешные и прибыльные медиа отводят литературе унизительную роль прикладного и вспомогательного ремесла, загоняя авторов в журналистику, в написание однотипных сценариев, в лучшем случае — пьес. Однако нам прекрасно известно, что во всех этих жанрах на пишущего налагается непомерное количество ограничений, мешающих раскрывать творческий потенциал в полной мере и в нужном масштабе; и в сценариях, и в драматургии, и в журналистике автор сдавлен рамками со всех сторон. При всём уважении к этим видам искусства журналистика, сценарное ремесло и драматургия – это оскоплённая литература. И массовый исход в эти и любые иные области талантливых пишущих людей нельзя рассматривать иначе как трагедию.

Технологии

Для вас, читающих этот манифест в интернете на экране ЖК-монитора или смартфона, уже очевидно, что мы живём в эпоху технологий. Излишне описывать, насколько уже сейчас технологична наша жизнь, наша работа и наш досуг, и мне страшно представить, насколько технологичны станут люди в самом ближайшем будущем.

Современные виды искусства активно берут технологии на вооружение. Компьютерной графикой в сериалах и фильмах, размещёнными в интернете видеороликами, изображениями и фотографиями в соцсетях, обработкой голоса и электронной музыкой уже никого не удивишь. На технологиях строятся целые жанры – например, индустрия видеоигр. Искусство, хотим мы того или нет, становится всё более и более технологичным. Литература, почившая на лаврах всё это время, закономерно отстала. Именно в этом снобском консерватизме, неприятии и неумении интегрировать в свою структуру технологических достижений и кроется основная причина того фундаментального кризиса, в котором оказалась сегодня литература. Читатель давно ушёл вперед, пока писатели продолжали соревноваться с покойниками. Но даже этот оплот архаики не в силах устоять перед натиском технологий. Писатели перекинулись с печатных машин за компьютеры и отчего-то решили, что и этой поблажки прогрессу достаточно. Однако нет, появление и массовое распространение смартфонов и электронных книг уже в наши дни произвело переворот в книгоиздании. Всё больше и больше людей отказываются от покупки бумажных книг в пользу электронных. Да что говорить, я и сам читаю тексты с электронной книги уже без малого десять лет и вряд ли когда-либо вернусь к бумаге. Со временем, по мере естественной смены поколений, электронные носители окончательно вытеснят бумажные. Очевидно, это лишь вопрос времени. Но здесь нет повода для радости и оптимизма. Данный пример – пример внешней реформы, воплощённой в жизнь инженерной мысли, но никак не сознательного движения авторов к новым горизонтам. Самое большее, на что сподобились сами писатели за всё это время – открытие сетевых блогов и размещение постов в соцсетях с целью самопиара. Что ж, вполне предсказуемые шаги. До сих пор в нашем снобском элитном клубе принято считать, что удел автора – писать книгу, а всем остальным должны заниматься специально обученные обезьянки.

Единственным робким шагом в верном направлении можно считать появление аудиокниг. И эта та соломинка, за которую все мы вскоре будем вынуждены схватиться.

Литература должна найти своё место в новом информационно-технологическом мире. Это не вопрос повышения доходов и статусности, это вопрос выживания. Поэзия, уже практически забытая и заживо похороненная, нашла свою лазейку и выкарабкивается на поверхность, к свету и воздуху, через симбиотическую сцепку с музыкой. Художественной прозе ещё только предстоит отвоевать своё место под солнцем.

Важный момент ожидает нас уже в самом ближайшем будущем. С приходом технологий к тому уровню развития, когда условный Google Voice (или любой другой сервис) сможет озвучивать тексты любых размеров как живой человек, профессиональный актёр озвучания, мы станем свидетелями микрореволюции в жанре либо ещё большего углубления кризиса. Именно от нас, сегодняшних авторов, зависит, что будут читать и слушать люди через пять-десять лет.

Тихий манифест и вектор развития

Я прекрасно отдаю себе отчёт, что данный манифест будет иметь статус тихого, и он при всём моём желании и вашей поддержке не приобретёт нужного медийного резонанса и не прогремит по сети. Размер аудитории этого блога (со скидкой на бесталанность автора) – неплохая иллюстрация общественного интереса к вопросам литературы. Но, к счастью, мой тихий манифест и не рассчитан на читательскую аудиторию, моя цель – достучаться до молодых авторов, которые находятся в начале своего творческого пути, и от действия которых будет напрямую зависеть будущее литературы.

Я обращаюсь именно к вам, молодые, голодные, злые!

Всё, что вы наблюдаете сейчас вокруг, весь рынок книготорговли со всеми его уродливыми бесконечными сериями, открывающимися и закрывающимися издательствами, дутыми звёздами и пикирующими тиражами, вся та бесформенная куча, кажущаяся издали монументальной и нерушимой громадой, может исчезнуть и таки исчезнет из нашей жизни в один момент. Примерно так же, как и появилась. Поймите, цепляться за это нечего. Глядя на цены в книжном, создаётся впечатление, что книготорговля поддерживает искусство ровно так же, как ленивый погонщик поддерживает собственных мулов. Сохранение утлой лодки художественной литературы на плаву обусловлено пока лишь активностью старших поколений (в нашем случае – поколений, выросших в «самой читающей стране»), привыкших читать книги. Новые поколения, пристрастившиеся смотреть фильмы, сериалы и видеоролики, играть в компьютерные игры и слушать музыку, не привыкли проводить досуг с книгой. И когда уйдут старые поколения, литература уйдёт вместе с ними. Авторы! начав сегодня работать по принципам и лекалам светил ХХ века, вы сгинете в пучине со всей этой тонущей лодкой.

Взгляд современного писателя обязан быть обращён в будущее. Соревнуясь с классиками и потухшими звёздами прошлых веков, вы играете в чатурангу. Наша интеллигентская, интертекстуальная, спиритическая игра с тенями заточила нас в круге копирования и неизбежного самоповторения, в котором уже нет места и интереса для широкой читательской аудитории. Оставьте покойников в покое! Вы должны понять, предугадать и визуализировать, какой станет литература будущего, что и каким образом будут читать люди через несколько лет. И вам, именно вам, придётся дать им это и ровно тем способом и в той изощрённой форме, которая будет им максимально удобна. Недопустимо скатываться в идеях до уровня человека массы, но вам придётся принарядить свои сложносочинённые мысли в форму, удобную для усвоения новыми поколениями. Увесистый полуторакилограммовый кирпич из нарезанной слоями древесины не может быть формой передачи информации в ХХI веке. Завтрашнюю литературу мы создаём уже сегодня, и только от нас будет зависеть, станет ли она популярна или канет в небытие вместе с нами.

Литература должна начать активную экспансию в другие области искусства и масс-медиа.

Однако чтобы экспансия получила необходимый старт, авторы должны избавиться от балласта, вытряхнуть из голов хлам и мусор, навязанные прошлым стереотипы, и первым делом – перестать оперировать категорией «книга», которая напрямую ассоциируется как с полностью архаичным физическим объектом из нарезанной древесины, так и с формой романа. Очень может случиться, что ХХI век окажется веком малых форм, поэтому от устаревших концепций нужно избавляться уже сегодня; уже сегодня нам необходимо переключиться в мыслях и речи, сменить понятие «книга» на понятие «текст». Писатель пишет не книгу (она лишь один из возможных вариантов обёртки), писатель пишет художественный текст. И текст этот может быть размещён где угодно, от бумажной салфетки до обшивки космического корабля, текст не обременён строгой привязкой к носителю. И так же, как свободен ваш текст, вы, писатели будущего, свободны от книгоиздателей; к производителю и торговцу книгами привязан лишь тот, кто эти книги пишет, но вы – вы пишете текст.

Литература должна дотянуться до как можно большего количества людей, используя технологические достижения нового времени, но не скатываясь до известных вкусов толпы. Важно понять, что автору жизненно необходима аудитория, а жанру, виду искусства, индустрии необходимо повсеместное, пусть даже вирусное, распространение и присутствие. Массовая культура не обязательно примитивна и низкоинтеллектуальна, не льстите себе: разница между автором и обывателем не всегда так безразмерна и непреодолима, как нам хотелось бы думать.

В финале я бы с радостью помечтал о разнообразии возможных вариантов будущего: о тексте как географической достопримечательности, о визуальных экспериментах, о вирусных, аудио- и спам-текстах, о неочевидной связи прозы и музыки, ну и так далее, но я оставляю это удовольствие вам. Я хотел бы обсудить в комментариях те пути и решения, которые интересуют вас. Не поленитесь оставить свой комментарий и распространить ссылку на этот манифест на тех творческих платформах, на которых часто бываете. Это действительно важно. И помните – литература будущего создаётся нами прямо сейчас.